Следует особенно отметить, что легкая промышленность почти два столетия была одной из ведущих отраслей мощного экономического потенциала России. Так было в девятнадцатом веке, так было в веке двадцатом: и до Октябрьской революции, и после нее.
Процесс всеобщей индустриализации, осуществляемый с начала 30-х годов прошлого столетия, был объемным и интенсивным по реализации и абсолютно продуктивным по своим итоговым результатам. Это был действительно переломный момент в процессе успешного экономического и социального развития государства.
После войны, в конце сороковых, страна вступила в новый этап своего стремительного развития, и результаты этих преобразований были очевидны. Так, например, к 1980 году объем промышленного производства в 161 раз превышал аналогичный показатель 1913 года. Рост объемов производства стабильно продолжался вплоть до 1990 года, до вступления в действие спешно разработанных и столь же спешно принятых законов, отвергающих принципы плановой экономики.
В льняной индустрии, равно как и во всей текстильной и легкой промышленности, объемы производства начали незначительно снижаться во второй половине 80-х годов – во времена «перестройки». Именно на последние советские годы приходится пик продолжавшегося многие десятилетия развития. Снижение темпов роста, а затем и последовавший за этим спад возник далеко не случайно. Эти трудности носили естественный характер и были на тот период вполне преодолимы. Советское правительство разработало специальную программу полномасштабного отраслевого развития, и оставалось лишь заняться ее реализацией, но к тому времени стремительно набиравший обороты политический кризис не позволил эту программу реализовать.
После прихода к власти в постсоветской России либералов-западников началась пресловутая «реформа 90-х годов», которая, попросту говоря, явилась принудительным разрушением нормально функционирующей экономики, или «шоковой терапией», как эту «реформу» тогда называли сами «реформаторы».
В первой половине 90-х годов в отрасли разразился невиданный ранее кризис, глубоко охвативший все составляющие элементы и отраслевые структуры, характеризующийся целым рядом факторов и мгновенно последовавших серьезных деструктивных проблем. Многие из которых, как показала жизнь, оказались необратимыми.
Одним из таких факторов, крайне негативно повлиявших на дальнейшую судьбу отрасли, стал процесс непродуманного и принудительного разгосударствления успешно работающих предприятий и производственных объединений. Не обоснованная никакими расчетами, к тому же поспешная приватизация, инициированная указами президента Российской Федерации, принесла крупным и сильным госпредприятиям значительно больше вреда, чем пользы. Она нанесла сокрушительный удар по отечественной экономике, в том числе по предприятиям легкой промышленности.
На продажу без всякого на то экономического обоснования выставлялись лучшие из лучших предприятий. В подавляющем большинстве случаев в этом не было никакой логики и здравого смысла, тем более практической целесообразности. Налево и направо уходили «с молотка» лучшие государственные компании, успешно работавшие и не знавшие никаких проблем. Некогда мощные и состоятельные фабрики, заводы, комбинаты и объединения, потеряв в результате приватизации надежного и платежеспособного хозяина в лице государства и перейдя в руки частных владельцев, начинали мгновенно рассыпаться. В отрасль приходили скороспелые фирмачи, абсолютно неподготовленные люди, не знающие производственных и технологических процессов и даже порою не обладающие элементарными навыками управления многотысячными трудовыми коллективами. Их целью являлась банальная «скупка активов», причем за символическую плату или за бесценок. Новые хозяева и «стратегические инвесторы» ничего не вкладывали в ткацкие и прядильные фабрики, а лишь выжимали из них все, что можно было выжать. Не делалось инвестиций в оборудование, не обновлялся парк станков и машин, не внедрялись современные технологии. Результаты искусственно навязанного процесса «формирования класса собственников» не заставили себя долго ждать.
В начале девяностых годов началось обвальное сокращение объемов производства пряжи и тканей. Наряду со спадом производства все чаще и чаще стали выявляться случаи несоответствия выпускаемой продукции нормативным требованиям и стандартам качества. Высокие показатели производственного брака и столь же высокие показатели объемов технологических отходов напрямую влияли на себестоимость льняных полуфабрикатов и готовых изделий. На многих предприятиях, к тому времени ставших частными, система контроля качества элементарно отсутствовала, она была упразднена как «никому не нужный элемент», как «пережиток прошлого». Новоиспеченные владельцы текстильных предприятий, видимо, полагали: зачем платить зарплату сотрудникам отдела технического контроля, неся при этом дополнительные расходы на их содержание? Рынок сам проверит качество!
На многих предприятиях были ликвидированы технические отделы, ранее занимавшиеся вопросами, связанными с реконструкцией производства, техническим перевооружением, соблюдением необходимых технологических и технических нормативов. Кое-где даже фабричные технологи стали «персонами нон грата», а ведь без этих специалистов, как известно, любое предприятие рано или поздно становится обреченным на погибель. В промышленном производстве в каждом цехе, на каждом участке все держится на специально разработанных технологических решениях, зачастую уникальных, которые в рабочем режиме надо свято выполнять и за которыми надо тщательно следить.
Некогда успешно и прибыльно работавшие заводы и фабрики стали закрываться. Огромное количество высококлассных специалистов оказалось выброшенным на улицу. Среди них были и инженерно-технические работники, и рабочие. Переформированные под запросы новых владельцев профсоюзы закрывали на это глаза.
Еще один фактор – либерализация внешней торговли. Правительственное решение, которое также способствовало процессу свертывания производства. Конкурировать с массовым ввозом дешевых изделий из Китая и Юго-Восточной Азии для ослабшей российской легкой промышленности было нереально.
В общей сложности за период с 1990 по 1999 год объем выпуска льняных и льносодержащих тканей сократился более чем в 6 раз!
Все это не могло не отразиться на таком сегменте, как машиностроение для легкой промышленности. Если в 80-е годы для текстильщиков выпускалось более 2 тыс. прядильных машин в год, то к 1998 году их выпуск сократился до 3 штук в год! В 2006 году выпуск прядильных машин составил 13 штук! Очевидно, что «реформа 90-х годов» привела просто к полному свертыванию производства отечественных прядильных машин.
Не лучше сложилась ситуация и в производстве ткацких станков. В 80-е годы сохранялся почти стабильный уровень их производства (20–22 тыс. штук в год). За годы либеральной «реформы» выпуск ткацких станков упал в 200 раз! Надо особенно отметить, что до сих пор восстановления этого производства так и не наблюдается. О каком развитии льняной индустрии может идти речь, если прядильные машины и ткацкие станки являются главными видами технологического оборудования. Без них производство ткани абсолютно невозможно!
Следует заметить, что в начале девяностых годов на федеральном уровне делалась попытка восстановления льняной подотрасли. Так появилась первая федеральная целевая программа, направленная на поддержку производства льна, – «Возрождение российского льна на 1993–1995 годы». Она оказалась безуспешной.
Затем была разработана и в декабре 1996 года Постановлением Правительства Российской Федерации № 1498 утверждена федеральная целевая программа «Развитие льняного комплекса России на 1996–2000 годы», состоящая из федеральной агропромышленной программы «Развитие льняного комплекса России на 1996–2000 годы» и федеральной промышленной программы «Лен – в товары России».
Данная программа была нацелена на охват всех производственно-технологических сегментов, начиная от селекции семян, выращивания и переработки льна, заканчивая выпуском готовой продукции, ее реализацией и научно-техническим обслуживанием. На реализацию программы предусматривалось направить 13,5 млрд рублей. Срок окупаемости инвестиций оценивался в два года. Самое удивительное, что за четыре года, к концу срока реализации (на 2000 год), данная программа была профинансирована лишь на 2%! Такие удручающие данные опубликовал руководитель Исполнительной дирекции программы «Лен – в товары России» профессор В.В. Живетин. Некоторые специалисты предоставляли другие данные по выделенному финансированию целевой программы (около 6%), но и приводимые ими показатели были мизерными. В результате многие эксперты усомнились в целесообразности такой поддержки и подтвердили бессмысленность дальнейшей разработки подобных федеральных программ в виду отсутствия их финансирования. С 2000 года на общефедеральном уровне никаких мер по развитию рынков и стимулированию модернизации льняной индустрии не предусматривалось и не проводилось. За исключением прямого субсидирования льноводов на региональном уровне, занимающихся выращиванием льна и первичной его переработкой.
В период с 2000 по 2012 год поддержка льноводов и переработчиков велась в основном при помощи реализации региональных программ и кластерных проектов. Такие мероприятия были запущены в различных субъектах Российской Федерации: Вологодская область, Костромская область, Алтайский край и др. В некоторых из вышеперечисленных субъектов такая работа велась и ранее, с конца девяностых годов. Например, в Вологде (с 1998 года), на Алтае (с 1996 года).
Несмотря на все меры по поддержке отрасли, принимаемые на различных уровнях, посевные площади льна-долгунца в РФ продолжали постоянно сокращаться: со 107,8 тыс. га в 2000 году до 80 тыс. га в 2006 году. В 2011 году посевная площадь под лен-долгунец составляла всего 56 тыс. га, в 2012 году – 57,4 тыс. га, а в 2013 – 55,3 тыс. га.
Валовый сбор льноволокна в РФ в период с 1996 года по 2013 год колебался в пределах 23–59 тыс. т в год. Для сравнения, в семидесятые-восьмидесятые годы аграрии ежегодно получали 150–200 тыс. т высококачественного льноволокна.
Аналогичным образом складываются дела и в промышленности. Отечественные производители – прядильщики и ткачи – из года в год продолжают сдавать свои позиции на российском рынке тканей и, соответственно, на рынке тканых изделий. Объемы производства льняных тканей в период с 2001 по 2004 год находились на уровне 120–160 млн кв. м, что является, мягко говоря, весьма посредственным показателем. Несмотря на это, с 2005 года продолжилось устойчивое и еще более выраженное падение их производства. Дальше – хуже. В 2010 году, например, было изготовлено менее 50 млн кв. м. В последнее время (2011–2013 годы) к лучшему в отрасли так ничего и не изменилось – снижение объемов производства льняных тканей продолжается.
Лукьянчиков А.А.,
доктор инженерных наук
Советская Россия
