Кризис — время роста. По крайней мере, для компаний, которые не ставят на бренд, а стремятся развивать тесные связи с клиентами. Владелец компании по индивидуальному пошиву мужских костюмов The Imperial Tailoring Co., президент Индийского бизнес-альянса СЭММИ КОТВАНИ рассказал корреспонденту РБК daily ВЕРЕ МАКАРОВОЙ, почему он никогда не будет шить одежду prêt-a-porter, почему модные тренды не имеют для него значения и почему мировой экономический кризис приносит ему неплохую прибыль.
Семейная работа
— Как вы пришли в портновский бизнес?
— Это семейная работа. Ею занимался мой дед, потом отец, со временем и я. Мне предложили сначала посмотреть мир и решить, где развивать наш зарубежный бизнес. В Африке и Европе мне не очень понравилось, тем более что время, которое я там провел, пришлось на кризис начала 90-х. Кто-то посоветовал мне поехать в Москву. Я поехал — и не пожалел.
— Кризис сказался на вашем сегменте рынка?
— Если говорить лично обо мне, то во время каждого кризиса наше дело развивалось, доходы росли. Так было и в 1994 году, и в 1998-м, и в 2008—2009-м. А объясняется это просто. У нас нет раскрученного имени, бренда, за который люди в благополучные времена переплачивают. Моя компания не слишком широко известна. Это настоящее портновское дело, со всеми атрибутами — узкий круг серьезных клиентов, работа по рекомендациям, индивидуальный подход и т.д. В кризис даже состоятельные люди могут отказаться от тщеславного желания козырнуть брендом, а от удобной одежды — нет.
— Тот же вопрос к вам как к главе Индийского бизнес-альянса...
— Кризис серьезно повлиял на положение индийских бизнесменов в России. Это в первую очередь связано с падением рубля. Кроме того, неясно было, как долго кризис продлится и где окажется экономика, когда падение закончится. Не совсем были ясны причины российского кризиса, в отличие от США, — в России население далеко не так глубоко погрязло в кредитной трясине. А вот собственно индийская экономика во время кризиса переживала подъем. Наша страна — по преимуществу внутренний рынок, где не так много зависит от экспорта-импорта. Рост экономики в кризисный год составил с 6 до 8%.
— Какие регионы России, а также другие страны вы находите приоритетными для развития?
— В России мои приоритеты — Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новороссийск, Казань. За пределами России — Киев, Алма-Ата, Астана, Ташкент. Надеюсь, скоро к ним присоединится и Ереван.
С русскими мне нравится
— Какие сложности и, наоборот, положительные стороны работы в России?
— Россия — очень интересная страна. Здесь каждый день что-то новое происходит. Это и положительная сторона, и отрицательная одновременно.
— Что отличает, на ваш взгляд, российских клиентов от прочих?
— Современная Россия росла на моих глазах, я видел, как здесь все менялось. Раньше, в 90-х, приходили клиенты и требовали себе самый дорогой костюм. Как в старом анекдоте про новых русских: «Почем брал галстук?» — «Сорок долларов». — «Вот дурак, я такой же за семьдесят купил». Теперь таких клиентов уже нет или я их просто давно не встречал. Люди становятся интеллектуальнее, разборчивее. И в этом они ничем не отличаются от европейских клиентов, скажем.
Единственная проблема в том, что клиенты хотят получить все сразу, быстро, «вчера», как говорится. А в нашем деле так не бывает. У меня больше десяти тысяч образцов тканей. Конечно, я не храню все ткани на своем складе. Когда клиент выбирает, из какого материала сшить костюм, надо ждать, пока я получу заказанную ткань от производителя — подклад из Англии, верх из Италии...
— Есть ли особенности у русской фигуры?
— Ну, кто сейчас самый известный человек в России? Президент. Он невысокого роста. Вот вам пример русской фигуры. Стандарта «русской» или «нерусской» фигуры нет, для нас вообще не существует стандартов, так как мы шьем костюм на конкретного клиента, без подгонки лекал. Машинная строчка может быть ровнее, но если костюм сшит вручную, он сядет как вторая кожа на любую фигуру.
— Работаете ли вы с российскими поставщиками сырья?
— Россия не специализируется на производстве высококачественной костюмной ткани, поэтому поставщики у меня в основном европейские — Италия, Великобритания. А вот сотрудники — все россияне. Я не приглашаю портного-итальянца, потому что клиент не сможет объяснить ему по-русски, чего он хочет, и сам ничего не поймет. Работать с русскими хорошо.
— Есть ли у вас линия prêt-a-porter? Линия неформальной одежды для молодых?
— Никакого prêt-a-porter. Никогда! Молодых я одеваю, как и пожилых, это для меня неважно — клиент есть клиент, а костюм есть костюм. Если мой клиент приведет своего ребенка — оденем и ребенка. День рождения, выпускной — все что угодно. Я люблю одевать молодежь, это мои будущие взрослые клиенты.
— Сложно ли работать с президентами, топ-менеджерами, звездами?
— С любым человеком трудно работать, когда он молчит. Когда не говорит, чего он хочет, а результатом в итоге недоволен. И наоборот — всегда приятно, когда клиент очень капризный. Капризный, значит, четко понимает, чего именно хочет, во всех подробностях и тонкостях. У нас самая «капризная» мастерская в России в том смысле, что мы всегда рады капризам клиентов и с удовольствием их выполняем. Ведь, признаться откровенно, портновское дело не единственный мой бизнес и не самый доходный. Я занимаюсь этим, потому что портновское дело — моя большая любовь.
Мода нового сезона
— Какие тенденции мужской моды вы бы отметили в наступающем сезоне?
— Лацканы будут чуть уже, станут популярны однобортные пиджаки на двух пуговицах. Но классический костюм не меняется от сезона к сезону.
А вообще тренды, тенденции призваны стандартизировать гардеробы и в конечном итоге людей. Люди идут и покупают не то, чего у них нет, а то, что уже есть у других. Мой подход иной. Если приходит клиент, который еще не знает, что хочет заказать, я всегда спрашиваю, чего у него еще нет, и далее сам предлагаю ему то, чем ему, по моему мнению, стоит гардероб пополнить. Например, если у клиента южная внешность, а у него еще нет синего костюма, я обязательно порекомендую его сшить, хотя, возможно, этот костюм и не в тренде. Костюм должен подходить не абстрактной тенденции, а конкретному человеку, под цвет его волос, глаз и т.д.
Часто тренд — это упрощенная версия одежды. Например, вводят моду на костюмы из гладкой ткани просто потому, что полосатый костюм сложнее шить, нужен подбор рисунка, совпадение деталей. Это и сложнее, и дороже. А гладкую ткань компьютер может кроить, это массовое производство.
— Что, на ваш взгляд, значит для мужчины индпошив? Действительно ли такая одежда способна прибавить уверенности в себе?
— Скорее наоборот. К портному приходит тот, кто уже уверен в себе и знает, чего именно он хочет. А неуверенные в себе люди добирают уверенности через демонстрацию брендов.
— Какую одежду предпочитаете вы сами, кроме костюмов?
— Если брать casual, то джинсы покупаю в Америке, как и все. В основном Levi’s, Armani Jeans. А трикотаж у меня итальянский, правда, не знаю, какой именно, — его в основном жена покупает.
— Какой заказ был в вашей практике самым сложным?
— Однажды ко мне пришел очень влиятельный человек и сказал, что ему нужно через несколько дней нанести официальный визит королеве Великобритании и поэтому ему нужен смокинг. Я тут же сказал, что для визита к королеве нужен фрак, а не смокинг. Плюс оказалось, что влиятельный человек пойдет к королеве не один, а с заместителем и помощником, так что им тоже нужны фраки. Причем фрак — это не просто фрак, это еще и жилет, сорочка, брюки. И все это в трех экземплярах нужно было сшить за три дня. Вся моя мастерская в полном составе работала над заказом днем и ночью, посменно. В итоге наш клиент пришел на прием к королеве в новом фраке. Это был если не самый сложный, то самый запомнившийся мне заказ в моей практике.
